Моего непрошенного гостя звали Аркадием. Это имя вызывало у меня смешанные чувства. Было в нём что-то величавое, заставлявшее вспоминать поэтов эпохи возрождения, которые называли Аркадией некое идиллическое место, в котором царили гармония и утопия. С другой стороны, Аркадий – это тот же Аркаша. А вот человек с именем Аркаша, почему-то, уже особого уважения к себе у меня вызвать будто бы и не мог. Но торопиться с выводами было рано. Еще нужно было определить какой именно формы своего имени достоин субъект передо мной.
Аркадий/Аркаша был невысокого роста, относительно меня, довольно сбитым, но с небольшим излишком в весе. Его светлые сальные волосы были собраны сзади в непослушный хвост, из которого постоянно выбивались пряди и лезли ему в глаза. Растительность на лице формировала жиденькую прозрачную бороденку, за которой явно никто не следил. На вид ему было не больше тридцати лет. Молодость уже начинала уходить, появлялись первые глубокие морщины, дефекты кожи становились видны более отчетливо, но хозяина этой кожи подобные вещи, очевидно, не сильно заботили.
Он сидел за столом в моей кухне, сложив руки в замок перед собой, и нервно шевелил большими пальцами, будто не мог определиться какой из них должен находиться сверху. Его глаза бегали по комнате, то и дело возвращаясь ко мне, стоящему напротив окна спиной к нему. Долго смотреть на меня у него не получалось, на лбу появлялась испарина, правая нога начинала подергиваться. Он не боялся меня. Отчего-то он был уверен, что я не стану нападать на него. Тем не менее скрыть свой мандраж ему категорически не удавалось.
Мне не нравилось, что кто-то вломился в мою квартиру и смеет при этом не испытывать ужаса или хотя бы здорового страха в отношении меня. Он может обладать достаточной силой, чтобы держать свой разум закрытым, но он слишком долго находится вблизи меня, чтобы не поддаться созданной мной ауре устрашения. Минута за минутой она должна подавлять его, угнетать. Её пульсации волна за волной способны подточить уверенность даже самых громких смельчаков, которые путают слабоумие с отвагой и бросаются в драку сломя голову просто за неспособностью просчитывать риски. Этот же типаж вовсе не тянул на смельчака, а уж тем более на сколь-нибудь подготовленного бойца. При желании, безусловно, я мог бы продавить его защиту и насильно изучить всё, что он прячет в своей черепушке. Я был более чем уверен, что он не обладает достаточной компетентностью в защитной магии, чтобы всерьез противостоять мне. Останавливало лишь то, что после таких методов сам он своей головой может и вовсе разучиться пользоваться. Риск невелик, однако он присутствует, и в любом случае подавление воли человека не проходит для него бесследно. Наш мозг слишком хрупок для подобных манипуляций.
Молчание затянулось. Мой гость терпеливо ждал, когда я заговорю и назову ему своё имя. Я не скрывал его, это не та информация, которая позволит каким-либо способом навредить мне, но что-то внутри меня не хотело уступать. Словно никто не имеет права задавать мне вопросы, никто не достоин говорить со мной на равных…
Я тряхнул головой. В последнее время мои мысли начинают пугать и меня самого. Я отчетливо слышу голоса своих демонов, но в какие-то моменты они будто подменяют мой собственный.
- Гермес. Меня зовут Гермес. – нарушив тишину, я почувствовал облегчение, - Мои родители, очевидно, поддались влиянию тогдашнего тренда на греческие имена. В интернате со мной училось как минимум три Платона и с дюжину Зевсов.
Я почувствовал, как мой собеседник улыбнулся. Заговорив с ним, я перестал чувствовать прежнюю злость и непокорство. Как давно я в последний раз говорил что-то не в приказной форме?
- Очень приятно! – Аркадий немного замялся, обдумывая что сказать дальше, - На самом деле я знал это. Я это видел.
В этот момент картинка сложилась. Всему нашлось логичное объяснение: как он нашёл меня, почему он меня не боится, почему он пришёл предложить свою помощь.
- Никогда не встречал ясновидящих. – Я повернулся и заглянул ему в глаза, - Мне казалось, вас вычисляют еще в детстве и подавляют талант у всех поголовно.
- Я не знал этого. – его лицо изобразило искреннее удивление, - Честно говоря, я вообще не понимал природу своих видений, пока не устроился на службу в церковь. Да и после какое-то время считал, что это просто припадки и придурь.
- Эти видения невозможно контролировать, как и их содержание. Поэтому ясновидящих не берут даже на государственную службу. Как тебе удалось дожить до такого возраста и не выдать себя?
- Не знаю, я рос с бабушкой, она не придавала значения моим припадкам.. кхм.. видениям. Она думала, что это обычная эпилепсия, насколько я понимаю.
- А как же школа, работа? Все остальные тоже считали, что если ты вдруг закатываешь глаза и начинаешь бормотать невнятную чушь – это эпилепсия?
- Я не ходил в школу. До 20 лет я вообще почти не выходил из дома, бабушка не разрешала. Потом я просто сбежал от неё и…
- Не проще будет просто дать мне посмотреть?
- В смысле чтобы ты прочитал мою память? – от этой мысли ему явно стало не по себе, он заерзал на стуле и начал покусывать нижнюю губу, - Я не знаю, я читал, что это опасно.
- Только в случае, когда проводник не умеет должным образом пользоваться телепатией. Если ты пришёл сюда, значит ты знаешь достаточно, чтобы сделать выводы о моих навыках.
- Ну да, просто… - Аркадий начинал сильно нервничать, пот на лбу уже собирался в капли, нога под столом дергалась как лихорадочная
- Тебе придется довериться мне так или иначе. Ты не хуже меня знаешь, что, если бы мне было столь важно прочитать содержимое твоей головы, ты бы не смог меня остановить. Ты сам пришёл сюда, значит ты уже сделал свой выбор.
Эти слова его убедили. Я почувствовал легкое изменение в магическом поле, его защита дала брешь, и я не стал упускать эту возможность. Со временем он всё равно поймёт, что я не собирался причинять ему вреда. По крайней мере сейчас.
#антиутопленник
